Председатель КНР посещает Ближний Восток: воспользоваться возможностью, выбрать подходящее время?

(Баонхэань) — Председатель КНР Си Цзиньпин с 19 по 23 января совершил свой первый официальный визит после вступления в должность в три страны Ближнего Востока: Иран, Саудовскую Аравию и Египет. Аналитики считают, что это признак того, что Пекину пора играть более важную роль в этом нестабильном регионе.

Председатель КНР Си Цзиньпин. Фото: Интернет.

Политический момент

Это первый визит председателя КНР в Иран и Египет за 12 лет. Последний визит китайского лидера в Саудовскую Аравию состоялся семь лет назад. Поездка Си Цзиньпина на Ближний Восток проходит на фоне обострения дипломатической напряжённости между Ираном и Саудовской Аравией после казни шиитского священнослужителя в Саудовской Аравии. Так зачем же Китаю лезть на то, что он называет «дипломатическим минным полем»?

Аналитики утверждают, что, прежде всего, Китай хочет изменить ситуацию. Китай не стремится усиливать своё влияние в регионе, напрямую «вмешиваясь» в сирийский конфликт, а вместо этого ищет поддержки у двух конкурирующих стран — Ирана и Саудовской Аравии. Перед визитом Си Цзиньпина Китай направил заместителя министра иностранных дел Чжан Мина в Саудовскую Аравию и Иран, чтобы найти пути снижения напряжённости, возникшей между двумя странами.

Похоже, Пекин хочет быть на шаг впереди в урегулировании напряженности между Ираном и Саудовской Аравией, пока Россия не вмешалась, а США также демонстрируют признаки желания остановиться или слишком запутались в ситуации, которую уходящий президент Барак Обама до сих пор не разрешил в Сирии и Ираке. Кроме того, укрепляя и расширяя сотрудничество с двумя оппозиционными представителями на Ближнем Востоке, Китай также посылает сигнал о сбалансированной внешней политике, и Пекин может играть координирующую роль в отношениях со всеми сторонами.

С другой стороны, хотя Китай и не вошел в Сирию, «сближение» с Ираном и Саудовской Аравией, безусловно, принесет пользу Китаю по завершении сирийского кризиса. Иран является союзником сирийского правительства, а Саудовская Аравия поддерживает оппозицию. Таким образом, после окончания войны, независимо от того, какая сторона победит, у Китая будет множество возможностей выйти в Сирию в качестве инвестора, стремящегося контролировать нефть и другие ресурсы.

Кроме того, если Китай сможет выступить посредником между Ираном и Саудовской Аравией, это смягчит его опасения, связанные с исламом. Межконфессиональные конфликты на Ближнем Востоке между суннитами и шиитами могут привести к «экспорту» экстремистской идеологии за рубеж, создавая убежище для террористических группировок и негативно влияя на Китай. В частности, речь идёт о перспективе роста числа нападений, насилия и терроризма со стороны уйгурского меньшинства в Синьцзяне. Это помогает понять, почему Китай пытается играть политическую роль на Ближнем Востоке, и сейчас для этого самое подходящее время.

Председатель КНР Си Цзиньпин встречается с президентом Ирана Хасаном Рухани в 2014 году в Шанхае. (Фото: AP.

Экономические возможности

Как только Китай заявит о своих политических интересах, у него появится больше возможностей и устойчивых экономических выгод. Ближний Восток — один из трёх маршрутов, выбранных Пекином для своей программы «Один пояс, один путь», которая, как ожидается, внесет значительный вклад в экономическое развитие страны.

Ближний Восток также является местом, куда Китай импортирует более половины своей огромной потребности в нефти. Пекину необходимо найти стабильный источник поставок, чтобы обеспечить свой рост в то время, когда Ближнему Востоку нужен новый потребитель.

Именно поэтому председатель КНР взял с собой в поездку более 100 предприятий, в основном государственных энергетических компаний. Инвестиционные возможности в энергетике и других секторах ещё больше возросли после того, как с Ирана, одной из нефтяных держав региона, были сняты международные санкции после подписания исторического ядерного соглашения в июле прошлого года.

Американские, японские и европейские компании устремляются в Тегеран в поисках новых возможностей для бизнеса. В таких условиях китайские компании, безусловно, не могут позволить себе медлить с закреплением в Иране. Кроме того, хотя многие консервативно настроенные иранцы по-прежнему категорически против импорта американской и западной продукции, для китайских инвесторов это, безусловно, возможность занять значительную долю рынка в Иране.

Рассматривая Иран как «мощную державу» в регионе, надёжную опору, способную сломить гегемонию Запада, Пекин не забывает и об открытии каналов связи с Саудовской Аравией. Текущая напряжённость, возможно, не приведёт к росту цен на нефть, но в долгосрочной перспективе любой конфликт на Ближнем Востоке негативно скажется на энергетической безопасности Китая.

Ближний Восток — один из трёх маршрутов, выбранных Китаем для своей программы «Один пояс, один путь». Фото: Интернет.

Определив экономические и политические интересы в этом «катастрофическом, но также и выгодном» регионе, прямо перед визитом г-на Си Цзиньпина 13 января Китай впервые обнародовал «Политический документ Китая в отношении арабских стран», в котором был предложен механизм сотрудничества «1+2+3», определяющий энергетическое сотрудничество как главную ось, строительство инфраструктуры и упрощение процедур торговли и инвестиций как два крыла, а сотрудничество в области ядерной, аэрокосмической и новой энергетики как три прорыва.

Очевидно, что Китай использует благоприятную возможность и момент для усиления своего влияния на Ближнем Востоке. Просто действия Пекина будут отличаться от действий США и России. Хотя Китай больше не является «аутсайдером», он, вероятно, не будет напрямую вмешиваться в ближневосточные проблемы.

Тхань Хуен